В училище Шурик был знаменит. А прославился тем, что ему патологически не везло. Не то, чтобы он от рождения был невезучим, как герой Пьера Ришара. Просто всякий раз, как он хотел чего-то избежать, выполнить поставленную задачу абы как, то и это делал он в силу простоты своей душевной без особого старания и вдохновения, и потому судьба его наказывала автоматически. А так как ленив он был чрезвычайно и жизнь свою регулярно старался облегчить, то и в истории всевозможные попадал чуть ли не ежедневно.

На главную          Рассказы     Статьи        Стихи          Фотоальбом

 

В середине третьего курса случился полевой выход. Отвертеться от него Шурику не удалось - в санчасти его знали хорошо и «заболеть» в ответственный момент не позволили. Так что пришлось ему шлепать по февральской крымской грязи вместе со всеми.

Но и здесь он постарался найти место потеплее. Кто бывал в Крыму зимой, тот знает, что минус пять из-за сильной влажности там хуже, чем минус тридцать в Сибири. В общем, вызвался Шурик быть в палатке истопником. Работы, вроде, немного, а все к теплу поближе.

За день «навоевались» вволю - наокапывались, находились в «атаку», так что к вечеру палатка показалась домом родным. Все - крыша над головой и гудящая пламенем печка - создавало своеобразный, полевой уют. Заснули все быстро. Впрочем, спали чутко, зная, что преподаватели тактики в любой момент могут придумать нам какую-нибудь учебную тревогу. Поэтому-то, когда запахло паленым, это сразу почувствовали.

-Что там горит, Шурик?- громко спросил замкомвзвода Коля Балдесов.

-Да все нормально, спите,- откликнулся заспанным голосом Шурик.

Прошло некоторое время. Запах усилился.

-Горит ведь что-то, Шурик,- на этот раз крикнул Саня Крянин.- Сгорим же!

-Да нормально все,- отвечал Шурик уже раздраженно.

Через пару минут подал голос взволнованный Серега Спиридонов:

-Что там в самом деле?..

Но его прервал дикий вопль Шурика. Протяжно и жутко взвыв, он помчался, не разбирая дороги, прямо по плотно лежащим курсантам к выходу, рассыпая при этом, словно бенгальский огонь, искры со своей горящей шинели…

В общем, любовь к теплым местам его и подвела, потому как и все, что он ни делал, топил Шурик без особой аккуратности. Другое дело - как не почувствовал, что половина шинели прямо на нем успела стлеть!

Короче, оставшиеся дни учений Шурик «провоевал» не в шинели, а в «полушинели». К другому после этого случая приклеилось бы прозвище вроде «Паленый» или «Горелый», а он так и остался Шуриком. Потому как по означенной выше причине доводилось Шурику, правда, к счастью, без каких-либо повреждений для организма, и тонуть, и попадать под машину, и грязь его в окопе засасывала, словно трясина в болоте, так что никаких прозвищ для него невозможно было напастись. Впрочем, все это уже совсем другие истории.